"Круиз" Екатерины II. Галера "Тверь"-2(13).05-5(16)о6 1767 года
Галера «Тверь» (штаб-офицеров 1, обер-офицеров 3, унтер-офицеров 14, рядовых 19).
На ней находились: Её Императорское Величество, Генерал-Поручик, Государственной Адмиралтейской Коллегии член Граф Иван Григорьевич Чернышев и Капитан 1 ранга Петр Пущин.
Сама Екатерина II и ее окружение размещались на корме, где было устроено шесть небольших, но комфортабельно обставленных кают. Стены их были украшены резьбой и обиты дорогими тканями. Самая примечательная из них - спальня царицы. Эта небольшая квадратная комната (3,2 х 3,2 м) почти целиком занималась низкой, но очень широкой деревянной голубой с позолотой кроватью. К сожалению, от роскошного убранства спальни императрицы Екатерины II еще в конце XIX века не осталось и следа. Сама кровать в это же время была пожертвована Казанской городской думой научно-промышленному музею, где ее след затерялся в 30-е годы, когда бесследно исчезали не только предметы, но и люди. Несколько по-иному сложилась судьба у галеры "Тверь". Этот редчайший памятник отечественного судостроения XVIII века был доставлен в Казань вскоре после завершения вояжа Екатерины II. Долгое время она стояла в Казанском адмиралтействе, а после его упразднения в 1830 году осталась на берегу Казанки под открытым небом. Много позже (в 1888 году), когда угроза утраты галеры как памятника истории и культуры проявилась в полной мере, городские власти опомнились и соорудили для нее деревянный ангар. Это продлило жизнь галеры еще на несколько десятков лет. Но в 1956 году случилось непоправимое. То ли по злому умыслу, то ли просто по чьей-то небрежности возник пожар, уничтоживший этого немого свидетеля былого величия.
2. Галера «Волга» (штаб-офицеров 1, обер-офицеров 1, унтер-офицеров 7, рядовых 14).
На ней находились: Генерал-Поручик Бибиков, действительный Тайный Советник Волков, Капитан Лаврентий Лупандин.
3. Галера «Ярославль» (штаб-офицеров 1, обер-офицеров 1, унтер-офицеров 10, рядовых 128).
На ней находились: Граф Андрей Петрович Шувало, Камергер Будлянской, Генерал-Полицмейстер Чичерин, Камер-Юнкер Всеволжский, Лейб-Хирург Рейслен, Полковник Князь Долгорукой, Каптан-Лейтенат Немтинов.
4. Галера «Казань» (штаб-офицеров 1, обер-офицеров 2, унтер-офицеров 6, рядовых 137).
На ней: Гофмаршал Орлов, Лейб-Доктор Гюнгиоса, Капитан-Лейтенант Палибин.
5. Галера «Углич» (обер-офицеров 1, унтер-офицеров 8, рядовых 80).
На ней: Лейтенант Фёдор Мистров.
6. Галера «Кострома» (обер-офицеров 3, унтер-офицеров 8, рядовых 77).
На ней: Лейтенант Иван Дурнов, Мичман Михайло Военков.
7. Экипажное судно «Симбирск» (обер-офицеров 4, унтер-офицеров 10, рядовых 77).
На нём: Мичман Иван Шагов.
8. Гошпиталь «Ржев-Владимир» (обер-офицеров 1, унтер-офицеров 6, рядовых 57).
На нём: Лейтенант Сергей Лопухин.
9. Провиантское судно «Новгород» (штаб-офицеров 1, обер-офицеров 5, унтер-офицеров 7, рядовых 85).
На нём: Лейтенант Иван Биллей.
10. Судно «Лама» (унтер-офицеров 3, рядовых 30).
На нём: Захар Григорьевич Чернышев, Подштурман Леонов.
11. Судно «Севостьяновка» (унтер-офицеров 6, рядовых 36).
На нём: Граф Григорий Григорьевич Орлов, Подштурман Ильин.
"""Путешествие было обставлено помпезно, но Екатерина указала эскадре приставать к берегам пореже, дабы дипломатический корпус, сопровождавший ее, не слишком-то приглядывался.
-- У них ведь как, -- сказала она фавориту, -- увидят помойку или пьяных на улице -- радуются, а покажи им достойное и похвалы заслуживающее -- косоротятся, будто это ради нарочитого показа сама выдумала, чтобы "поддать дыму" всей Европе...
Ярославль произвел на дипломатов очень сильное впечатление, особенно видом громадного котла, который в старину кипел на площади, а веселые ярославцы бросали в кипяток проворовавшихся воевод. Правда, времена изменились, и сам народ сделался добычею воевод. Екатерина показывала послам фабрики и сукновальни, амбары и житницы. Безвестный капрал Вася Шишкин, смотритель за поведением скотины на улицах, удостоился руки императрицы, как грозный бич свиней и собак, пожиравших падаль на Фроловском болоте... За разбитною Костромой проплыла небывалая красота Плеса, Кинешмы и Юрьевца, близилась Балахна. В каюту к Екатерине притащили гигантскую стерлядь, пойманную в Шексне.
-- Отдайте послам, чтоб их всех разорвало!
Поедая уху из стерляди, проклятой императрицей, иностранные послы говорили, что Екатерина опять что-то пишет. Князь Лобковиц сказал, что Фальконе привез ей роман Мармонтеля "Велизарий", запрещенный цензурой во Франции, и теперь она поспешно перетолмачиваст его для русского обихода.
-- Вот как? -- фыркнул испанский виконт Дегерреро.
-- Да. Она разодрала "Велизария" на двенадцать кусков и каждый вручила кому-либо из свиты -- для скорейшего перевода. Я все могу понять, кроме одного: как Григорий Орлов, которому досталась пятая глава "Велизария", переводит ее на русский, если он, кроме немецкого, иными языками не владеет.
Маккартней, под мелодичные всплески весел, проследил взглядом, как по берегу, выдирая из песка ноги в лаптях, тянулись бурлаки, таща к ветреной Мологе расшиву с грудою ярко-красных кирпичей. Увы, твердая русская политика затворила дельцам из Сити волжские пути в Персию... Галера ощутила мягкий толчок, и датский барон Ассебург сказал:
-- Поздравляю: русские посадили нас на мель...
В каюту императрицы явился командующий эскадрой Петр Иванович Пущин, доложив, что галера с ходу вошла в косяк рыбы, столь плотный, что весла гребут воду, словно кашу. Екатерина снова обратилась к Мармонтелю: его Велизарий блуждал по свету, поучая царей, как мудрее властвовать над народами. Роман как бы дополнял ее собственный Наказ -- этим он и привлекал императрицу...
В Балахне галеры поджидал курьер с неприятными известиями: Чичерин докладывал, что запасов хлеба в магазинах оказалось меньше, чем думали, продукты в столице неслыханно вздорожали, а в доношении из Лейпцига сообщали, что начали бунтовать студенты из пажей; перед Екатериной снова замелькали знакомые имена -- Федора Ушакова, Андрея Рубановского, Александра Радищева. В дурном настроении она осмотрела Нижний Новгород, который ей очень не понравился, зато Казань обворожила ее. Екатерина писала Бецкому: "Наших кадет должно учить татарскому, ибо великая то будет для службы польза..." Здесь она нагнала страху на местное духовенство за их зверства над инородцами и вандализм.
-- Дикари бородатые! -- раскричалась Екатерина. -- Древний град Булгар по камушку растащили, как языческое капище, а ведь от Петра Первого указ имеется, чтобы древность эту не ломать и не портить... Ни о чем не думают! Живут так, будто с них все началось -- ими же все и закончится...
Григорий Орлов зазывал ее плыть до Саратова -- посмотреть на колонии иноземные, но Екатерина решила завершить путешествие в Симбирске. После оживления Нижнего, после разгульной и пестрой Казани захудалый Симбирск показался скопищем развалившихся сараев, на городе лежала недоимка в 107 000 рублей. Екатерина в сердцах плюнула за борт и сказала, что с этих лучинок и головешек казна даже копейки не получит:
-- А штоб они лучше сразу дотла сгорели!..
Бецкому она писала, что на Волге живут неплохо: "Народ весьма сыт и богат, хотя цены везде высокие, но хлеб едят и не жалуются... По лесам же вишни и розаны дикие, а леса иного нет, как дуб и липа; земля такая черная, как в других местах на грядках не видим. Я от роду таких рыб вкусом не едала, как здесь, и все в изобилии!" Пересев с галеры в карету, Екатерина рванула обратно в Москву......"
В.Пикуль "Фаворит"
-----------------------------------------------------------
Покинув Нижний Новгород , Екатерина II решила осуществить перепланировку. Ее проект был воплощен в жизнь, и именно эта схема центра города сохранилась до сих пор.
Встреча в Казани :
[img]//img-fotki.yandex.ru/get/4136/165470627.7/0_b2042_47ecb44c_XL.jpg.jpg[/img]
Вечером 26 мая 1767 года галера по высокой весенней воде медленно подошла к Тайницкой башне Казанского Кремля... Так началось пятидневное пребывание Екатерины II в Казани. Пребывание, до избытка заполненное службами в соборах и монастырях, разъездами по городу в карете и посещением специально организованного праздника, где императрице были показаны представители основных народов, населявших Казанскую губернию в то время.
Из дореволюционных источников известно, что Екатерина II путешествовала по городу в карете.
"У пристани Ее Величество, сев в приготовленную карету, изволила пойти сквозь Тайницкие ворота в город прямо к соборной Благовещения Пресвятой Богородицы церковь". Можно предположить, что экипаж был доставлен в город накануне приезда царицы. Также принято считать, что карета была подарена императрицей архиепископу Казанскому и Свияжскому Вениамину при ее отъезде из города. Хотя в позднейших описях архиерейского дома она не значилась. С другой стороны, доподлинно известно, что летом 1839 года Архиепископ Павел передал экипаж Городской думе, которая с благодарностью приняла ее, а в 1896 году подарила музею, незадолго до этого открытому. Что же из себя представляла карета? По своему внешнему виду, конструкции и отделке она походит на экипажи периода правления императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761 гг.), изготовленные и привезенные из Франции. Двухместный возок кареты был свободно расположен на кожаных ремнях, выполнявших функции рессор. Натяжение ремней регулировалось в зависимости от рельефа дороги лакеем, стоящим за возком кареты с помощью специальных железных ключей. Сам возок был украшен четырьмя рисунками мифологического содержания: два на дверцах - Зевс и Нептун, Венера перед Зевсом; один рисунок на задней стенке - колесница Нептуна, один спереди - ладья Нептуна. В добавление к этому имелось четыре медальона сходного содержания, расположенных рядом с дверцами. Живопись, отличавшаяся ярким колоритом и выдержанностью, относилась к середине XVIII века. Поражают размеры кареты: ее длина достигала 6 метров, высота 2,8 метра, диаметр задних колес поистине велик - 1 метр 80 сантиметров!
Обычно царский выезд был величествен и надолго оставался в памяти. Даже если сделать скидки на значительную удаленность от столицы и чисто технические трудности столь длительного путешествия, увиденное поражало глаз. "Карета Ее Величества в восемь лошадей и у каждой лошади шло по одному конюху с прутиками, перед цугом шли четыре придворных скорохода и два арапа по трое на стороне. С каждой стороны шло еще по четыре гайдука. За каретой же - взвод кавалергардов..."
Карете ныне по меньшей мере 240 лет, и время, конечно же, наложило на нее заметный отпечаток. Первая фрагментарная реставрация живописи, проведенная еще в 1890 году, лишь ненадолго замедлила процесс "старения" экипажа. И поэтому перед современными реставраторами стоит задача по сути дела "воскрешения" этого уникального памятника мирового значения. Работа идет полным ходом, и можно надеяться, что в скором времени карета как бы заново родится и предстанет в том виде, какой была при императрице. В Казани Екатерина II запомнила многое. Не случайно она в своем послании графу Н.И.Панину отмечала: "Мы вчера вечеру сюда приехали и нашли город, который всячески может слыть столицей большого царства; прием мне отменный; четвертую неделю видим везде одинаковую радость, а здесь еще отличнее... Здесь триумфальные ворота такие, лучше которых я еще не видала..."
А удивиться было чему. Об этих воротах много писалось и особенно много говорилось. Самих триумфальных ворот было двое - одни находились у самого въезда в крепость, а вторые - в районе современных улиц К.Маркса и В.Жуковского. Сохранилось их краткое описание: "Триумфальные ворота состояли из одной главной и двух боковых арок, также из одной галереи и купола, украшенных пилястрами, столбами и многочисленными в рост человеческий вырезанными и позолоченными статуями". Да, зрелище действительно величественное и нетипичное, тем более для провинциального города.
Казанцы очаровали: императрицу, а посему она с охотой приняла приглашение удостоить своим присутствием бал-маскарад, устроенный в ее честь в доме губернатора господина Квашнина-Самарина. Бал по казанским меркам был грандиозным. И "Санкт-Петербургские ведомости", как подобает столичной газете, подробно рассказали об этом.
Гостей съехалось до 250 человек. Причем благопристойность проведения и искусство в танцах ясно свидетельствовали, что дворяне казанские "в благонравии и воспитании нимало живущим в престольных городах не уступали". Между тем Ее Императорское Величество около полуночи кушать изволила. Стол был велик, великолепен, вкусен и достоин "всевысочайшей гостьи и усердия хозяина". Прием Екатерине II настолько понравился, что в своем дневнике она записала: "В Казани мы могли бы, если бы хотели, танцевать в течение месяца на девятнадцати балах, - когда мы увидали это, то потеряли желание возвратиться в столицу, и не будь к тому необходимости, не знаем, чем бы кончилось дело".
"